Автор: EffyGe
Пейринг: Онегин/Ленский
Фандом: «Евгений Онегин», Пушкин
Размер: мини, 2467 слова
Тип: слэш
Рейтинг: R
Жанр: Поэма, Romance
Саммари: Лироэпическая альтернативная история в стихах. О том, как нужно поддерживать друзей в трудные минуты…
Дискламер: Права на сих героев – у Пушкина. Спасибо ему.
Примечание: Написано на WTF Combat 2012-13.
Размещение: с разрешения автора
Состояние: закончен
читать дальше
Пролог
Он помнил снег, он помнил луч,
А также пламенный сургуч,
Что закреплял края конверта,
Ещё не отдав - ждёт ответа.
В конверте этом – предложенье,
Души её вознагражденье…
Но сердце бьётся словно в клетке.
Увы, не хочет он в жилетке
Ступать за ручку к алтарю
И клясться в верности ему.
Татьяна, всё-таки, прекрасна,
И кожа – мел, она атласна…
Но… к ней не лежит его душа-
Другого требует она.
Живого, тёплого, иного…
Конкретно: Ленского дурного.
Уж он как друг – он вечно честен,
И в думах рядом он уместен…
Татьяна стала им обузой-
Такой гаргоньевой медузой…
И Ольга тоже хороша:
Володю «любит» не спеша.
А молода душа поэта
Как в клетке мечется без света.
Влюблён он в Ольгу – однозначно,
Евгений в сердце – не задача…
Горячность и цинизм,
Разочарованье в жизни – романтизм…
И как друзьями стали тоже
Припомнить уж никто не сможет…
Он помнил снег, он помнил луч,
А также пламенный сургуч,
Что закреплял края конверта,
Ещё не отдав - ждёт ответа.
В конверте этом – предложенье,
Души её вознагражденье…
Но сердце бьётся словно в клетке.
Увы, не хочет он в жилетке
Ступать за ручку к алтарю
И клясться в верности ему.
Татьяна, всё-таки, прекрасна,
И кожа – мел, она атласна…
Но… к ней не лежит его душа-
Другого требует она.
Живого, тёплого, иного…
Конкретно: Ленского дурного.
Уж он как друг – он вечно честен,
И в думах рядом он уместен…
Татьяна стала им обузой-
Такой гаргоньевой медузой…
И Ольга тоже хороша:
Володю «любит» не спеша.
А молода душа поэта
Как в клетке мечется без света.
Влюблён он в Ольгу – однозначно,
Евгений в сердце – не задача…
Горячность и цинизм,
Разочарованье в жизни – романтизм…
И как друзьями стали тоже
Припомнить уж никто не сможет…
Часть I.
I
Опять в саду скучал Евгений,
Как это было уж не раз…
Задумался о смысле жизни,
И о значенье многих фраз.
Хоть не любил, но он умел
И лицемерить, льстить и врать…
Но выделяться он не смел,
Чтоб не нарушить эту стать.
Над головою звёзды пели,
Не слышны больше птичьи трели,
А наш Онегин траур носит
По молодости, что в миг уходит,
И по свободе обвенчальной,
Что душу молвит обручальной.
II
Долг чести, разума светает
Идти по свету заставляет.
Отнюдь не сердца глас главенен,
А «общий» гул – благословенен.
Он должен быть благочестивым,
Завидным мужем, верным сыном,
Не богохульствовать, не лгать
(Ну только если ублажать
То лишь красиво сочинять)
И мужеложство – это грех
Ведь он женатый человек!
Служить уже не модно стало-
По балам всем ведь шастать надо
(Хотя и всем уже достало!).
III
Какой там всем! Уж право, нет…
Мадамы, шашни – высший свет!
И я считаю, очень верно,
Что это блажь, хотя, наверно,
Не вбить в головки юных дам,
Что где здесь ложь, а где обман.
Они чуть выйдя из пеленок,
Как лани юный оленёнок
Из колыбели на балы-
И только этим заняты.
А молодые люди нынче
От дам ушли, увы не длинче:
Столы завалены парфюмом-
Умы запудрены триумфом.
IV
Итак, простите вы меня
Не возлагайте на себя
Те думы что я здесь пишу
Сворачивая мишуру…
…………………………..
…………………………..
…………………………..
…………………………..
…………………………..
…………………………..
…………………………..
…………………………..
…………………………..
…………………………..
V
Скучал по Ленскому Евгений
И думал, думал словно гений
Решал смертельную задачу,
Надеясь только на удачу.
И он под кронами ветвей
Раздумий полон. А Морфей
Настигнуть вроде бы собрался,
Но лишь дыхнул и вновь убрался.
Умом Онегин понимал,
Что это грех, но он желал
Быть рядом с ним сейчас, повсюду,
И пусть Татьяна бьёт посуду!
А он собравшись в тот же час
Поедет к Ленскому сейчас.
VI
А в это время в старом доме,
Где Ольга грезила о море,
Случилась сцена не простая,
Со стороны нам наблюдая:
Глазами жёсткими смотрела
И била больно, и сумела
Пронять поэта до глубин,
И он упал под сень рябин.
Ведь он любовью ослеплён
К ногам той пал, сражённый он.
Его топтали и сжигали,
Словами резкими кидали.
Душа поэта не стерпела-
Капелью слёзной заревела.
VII
И в это самое мгновенье
Онегин вышел как виденье…
Подняв Владимира с колен,
Обняв, увёл в свой сладкий плен…
А вы подумали про что?
Он просто подержать, вы что!
Онегин наш не идеален,
Но и к делам таким лоялен.
Он лишь как друг его поддержит,
«Ах, бедный Ленский! Как он нежен!»…
И беззащитен, и печален,
И ранен Ольгою, отчаен…
Оставим их наедине,
А то бывать иной беде…
VIII
Но удержаться не могу,
Не описав свою дугу:
О том, как Ленского люблю,
Он милый мой, его храню
Своею авторской рукой.
Но от любовных дел порой
Я не смогу сдержать устой.
В героях тоже есть душа
(И видит Бог – как хороша!),
И чувства запретить спеша
Я не могу. Я их люблю
И от любви не сберегу.
Но образ милого Володи
Хочу найти в своей природе…
IX
Вошёл Онегин в тихий дом
И дум печальных полон он…
«-Евгений, милый, где же был?
Ты что, совсем меня забыл?
Я извелася в пору вся-
Волнуюсь, всё же за тебя!»
«-Татьяна, не мозоль мне очи!
Я так устал – давай не ночью…»
Печально смотрит и глазами,
Стеклянно полными слезами,
Фигуру статную проводит,
Что девочку мою изводит…
Лишь только сядет у окна
И слез не сдержит уж она…
X
И лег Он на постели, млея,
И глаз сомкнуть уже не смея,
Он вспоминал, что было вече,
Как успокаивал долече…
Рука плечей коснулась лихо…
И шепот томный молвил тихо:
«- Ну, друг мой, право, не терзайся,
Забудь её и наслаждайся!
Я знаю, это тяжело,
И сердце уж не приняло…
Но соберись, Владимир Ленский!
Каков удар бы ни был резкий.
Ты молод, юноша строптивый,
В тебе играет глас игривый?..
XI
Но ты, пиит, так нежен боле
Мне жаль тебя, но я неволен
Тревогу сердца излечить
И с болью душу разлучить…»
Рука колено гладит нежно
Конечно, это не прилежно,
Но развратителя играть,
И между делом совращать,
Пока никто не собирался.
Онегин – только лишь игрался:
Он на ухо шептал красиво,
И слёзы высохли спесивы,
И в сердце что-то поднялось,
То незнакомое стряслось…
XII
Ведь тело нежное так близко,
И сладость губ… Ах, это низко!..
Но тЕпло манит, уж пожар!
Но ты в себе, не чуя жар.
Ты очень занят – весь страдаешь,
И от любви изнемогаешь.
А я… я от желания горю,
Но о другом лишь говорю…
А ты в неведеньи, мой Ленский,
Я буду мил – такой же мерзкий,
Такой язвительный, но верный,
Холодный, страстный и заветный…
И дружба наша нерушима
Всё остальное – разрешимо.
XIII
Я не могу разрушить дружбу,
Что нам обоим очень нужно,
Из-за какого-то желанья!
Так пусть останется мечтаньем!
Ведь мы сошлись: волна и камень,
Стихи и проза, лёд и пламень
Не столь различны меж собой.
Сперва взаимной разнотой
Уж мы друг другу были скучны;
Потом понравились; потом
Съезжались каждый день верхом
И вскоре были неразлучны.
И стали, уж признаюсь я,
От притяжения друзья.
XIV
Так вот желанье обуздаю,
Не выдам боле – я уж знаю,
Что лучше подержать в себе,
А воплощать – то лишь во сне…
И засыпаю, а в душе
Тревоги ясной фетише…
Мне не даёт покоя долго
Твой облик пред глазами – колко.
Рука потянется к штанинам,
Чтоб к удовольствия вершинам,
Мой грешный разум вознеся,
И хоть на время унеся,
Все мысли разом про тебя
(Надеясь, Таня у себя…).
XV
… Мой стон срывается на крик,
А пред глазами лишь твой лик…
И не хочу я прекращать,
Но этот грех не мне прощать.
Вдоль позвоночника стекает по спине
Вся дрожь. И разум словно вне
Уносит. Я в эйфории, боже…
«Ты мне на свете всех дороже…»
- Евгений, милый, ты кричал!
Неужто ты меня позвал?
И что случилось, не пойму?..
Онегин думал почему
Шаги не слышались ему…
…………………………..
XVI
И автор будто испугавшись,
Своих героев не спросив,
Уносит очи заметавшись
И смех сдержав в себе убив.
И как бы вовсе не хотела,
Но нити тянут моё тело
К любимому герою душу,
И уж запреты все нарушив,
Я только загляну в окно
(Чтоб не увидели никто…)
…………………………..
…………………………..
…………………………..
…………………………..
XVII
И кто бы мог подумать боле,
Что Ленский будто по неволе,
За подоконник свесив ноги
Смотрел на землю. Словно Боги
Не собирались пресекать-
Смертоубийству помешать.
Не знаю, Ленский, что сказать…
Хотя ведь я должна уж знать,
Что происходит изнутри-
В душе своей слезу сотри!
Ну что ты делаешь, поэт?
Убив себя, убив и свет,
Ты не найдёшь иной ответ.
Ты просто пьян, скажи уж честно!
Поверь, всего это прелестно!..
(…Хотя и капельку уж пресно…)
XVIII
И тут деревья зашуршали,
Всех птиц, кузнечиков согнали,
И вышел в свете фонарей
Неописуемый «злодей»…
- Владимир, бойся Бога, что же?
Ведь я ушёл, а ты всё то же?
А ну ка! Быстро прекращай!
Бутылки ты себя лишай,
Уж я иду к тебе, mon cher,
И разобью я твой фужер!
Онегин быстро сбросив негу,
Бежит по лестнице, как в небо.
Врываясь в комнату он видит,
Как Ленский мир весь ненавидит…
XIX
Он ненавидит даже Ольгу…
Она не стоит уж ни сколько,
Хотя бы капельки любви
Сего поэта до крови.
Владимир чувствует те руки,
Что так знакомы уж давно…
Его в кровать кладут и муки
Уходят с голосом, с вином…
Он смотрит на лицо просвета:
«Он так прекрасен мой Евгений…
И что-то жарко, будто летом…
Зачем нам свечи? Кто тут гений?..
И в темноте мне лучше стало…
А то от света всё устало…»
XX
И свет потушен… В чём же дело?
Евгений борется с собою…
Сейчас доступное то тело
Раскинуто перед тобою!
Пока раздумывал наш друг,
Другой, уж время не теряя,
Рукой провёл меж сложных дуг
Его штанов. Меж тем внимая,
Как тот не чувствует тепла,
А замолчал… Рука дошла
До стороны внутри бедра.
И тут Онегин уж очнулся
И понял: началась игра.
И пусть по пьяне – не беда!
XXI
Не растерявшись, зверски рыкнув,
Евгений бросился на друга.
Вся страсть проснулась в нём и, вскрикнув,
Володя отвечает… Мука…
Но губы встретились и тут,
Ворвавшись в страстный танец пут,
Те двое закружились в танце,
Забыв уж кто там был в румянце.
Поэта кровь уж вся в отрыве
Толкает в бездну на порыве…
Онегин, телом очень сильным,
Вжимает друга в «их» постель.
Полог, что был уж очень стильным,
Упал, разлив медовый эль…
XXII
Одежда сыплется как градом-
Уж не услышим мы ударов…
Дышать так хрипло и царапать
(Что значит – Господи! – не «трахать»!
А заниматься лишь любовью,
Преодолев в начале болью…).
Онегин входит очень резко,
И Ленский выгнулся дугой,
Кричит, метается так лестно-
Уж не увидит он покой!
Движенья полностью во внутрь,
Рука сжимает член в руке…
Младой поэт, разбив всю утварь,
Так гнётся, словно по дуге…
XXIII
Лопатки в изголовье бьют,
Тела возносятся всё выше…
Уже на грани… Оба льнут
К друг другу, чтобы быть поближе.
Ритмично, будто бы танцуя,
Вбиваясь в тело, наровя,
Ещё добиться поцелуя
В безумной страсти без огня.
И вот, протяжный стон в финале
Срывается в безумной крик.
В экстазе волны уж поймали…
О, как прекрасен этот миг!
Обнявшись так и пролежали,
Уснув, в объятиях мечтали…
Часть 2.
I
За горизонтом солнце встало
Так медленно уж будто бы устало…
И осветив двоих на ложе,
Лежавших, будто бы вельможи,
Их лица осветив прям в очи,
И разбудив их после ночи.
Очнувшись, начал понимать,
И вот, с похмелья застонав,
Воззрился Ленский на кровать.
И закричал, на пол упав.
Воспоминания проворно
Мелькали пред глазами живо…
И ярость стала не притворна,
И злость возникла не игрива…
II
- Евгений, как же понимать?
Ты что, воспользовался мною?
Не мог желанно я внимать
Тем ласкам, словно бы игрою…
Ты опьянил меня, предатель!
Когда то другом называл…
А ты гляди каков приятель!..
Я ныне на дуэль взывал!
Онегин был уже готов
И смело отвечал он ровно:
- Уж нет, Владимир, дам отказ
И пусть я опозорен буду!
Я не хочу, как только дан приказ
Стрелять в тебя. Я не забуду…
III
- Не смей! Не говори мне боле!
Не сыпь на рану больше соли!
Мне честь дороже всяких ласк…
Стреляемся! Я приглашаю вас!
- Опомнись, Ленский, не спеши!
И вспомни то, что было вече…
Ты сам, ты первый… - Не смеши!
Всё врёшь! Ведь оправдаться легче…
И тут, онегинский кулак
В скулу ударил только так:
- Я думал, ты уж не ребёнок,
А ты как будто из пелёнок!
Чуть что – то сразу пистолеты,
И даже не узнав ответы!..
IV
Тебе не стыдно утверждать,
Что это я тебя растлил?
Хотя… и должен я признать,
Что я, отнюдь, не столько пил…
Я так давно тебя желал…
Но никогда бы я не стал
Заставив, волю надломив…
Но ты все осторожности убив,
Вчера меня завёл не в шутку,
И ты желал, и не минутку
Ты мне так страстно отвечал,
Моё же имя так кричал!
Но что ж теперь? Всё это я?
Отлично обвинил меня!..
V
Как жилка бьётся на виске,
Глаза блестят от слёз уже…
Смотрел Евгений на поэта:
То мальчик был, не видел света…
Испуг читал в его очах,
В которых свет чуть не зачах.
И тут подумал: «Больно сильно
Я повышал свой тон. Обидно,
Что совесть здесь грызёт меня-
Ведь уж не я ему судья!..»
А Ленский попросту молчал,
В ответ тирад не отвечал…
А лишь подумал о дуэли:
«Всё отменю! Всё надоело!»
VI
И автор, здраво рассуждая,
Вам заявляет: нет дуэли!
Зачем им умирать, стреляя
В друг друга пулями задели?
Хоть Ленский молод – он умён,
Остынув, извинит, конечно…
Но что же дальше не в домёк?
Любовь? Слова, что так небрежны?
Всё это сладко очень-очень,
И так банально до нельзЯ!
Пред вами вымысел окончен…
(Но расскажу я вам друзья,
Что будет дальше - так и быть! -
И как герои будут жить. )
VII
Онегин не бросал Татьяну.
Да-да, я тоже бы хотела,
Чтобы ушёл. Но я не стану
Вам врать,
Что-либо изменять в истории я не посмела.
Но здесь, конечно, всё не чисто:
Измены были регулярны.
И нам бальзамом и лучисто:
Онегин с Ленским были парой.
И чем секретнее, тем паче-
И есть интрига, и пикантность
В покрове ночи иль на даче,
И к чёрту света элегантность!
(…И ведь Татьяна знать могла,
Была б немножечко умна…)
VIII
В последних строфах заключаю
О том, что очень я люблю:
И о симпатии вещаю
К своим героям. Лишь молю,
Чтобы осталось так и впредь,
Как написала навсегда.
Ведь что изменится воспеть
Могу и не успеть – беда!
Ведь страсти – тем они и лучше,
Когда в секрете и в тени.
Чем больше знают – это хуже:
Пусть только двое, лишь они.
За сим я заключу венец
Поэме этой на конец.
Эпилог
Возможно, вы уж посчитали
(Однако, всё же прочитали),
Что Пушкин был здесь осрамим,
Но это ложь. Меня простим,
За просто сложенные рифмы,
Переписав все алгоритмы
Онегина сюжеты-трели
Я изменила с колыбели.
Не много лет ведь мне, отнюдь,
Всего лишь подражаю чуть…
И на поэта посягнуть
Я не хотела – в этом суть.
Всего фантазия взыграла,
В крови вся страсть уж закипала…
И в это вылилось оно:
Уж подвернулось мне перо.
А тем, кто очень возмущён,
Или сюжетом чуть смущён,
Хочу сказать я пару слов:
Во-первых, я не пустослов.
Сюжет написан между строк
У Пушкина с намёком толк.
Я лишь, увидев, написала
И в этом – ох! – не прогадала!
Уж очень нежна эта дружба…
Да вы увидели, что нужно-
В стихах моих грешных и мыслях,
Что это правда во всех смыслах.
Ну, во-вторых, мои друзья,
В мораль заткнуться вам нельзя!
Вы расширяйте кругозор:
Устои старые – позор!
А в-третьих, коль уж дочитали,
Вам нравилось и вы желали,
Всё продолжали узнавать
И чем закончится мечтать…
А значит, скрыто в вас то нечто
Такое странное… И вечно,
Вам не дающее покоя,
И вы боитесь, что иное,
Такое пошлое, чужое,
Вас поглотит и не отпустит,
Но это чушь. Оно лишь спустит
Такое тайное желанье
И воплотит твои мечтанья.
Я здесь пишу не просто так,
Но смысла не поймёт простак…
Я не вербую «ненормальных»,
Не насмехаюсь над моралью,
А лишь свободу предлагаю,
А не разврат провозглашаю.
И я заканчиваю мысль
Такими строками, в них смысл:
Ведь в том, что пишется не в лад
Глубокий замысел зачат.
И я прощаюсь с вами, други,
Как закадычные подруги…
«С любовью оставляю, Автор»
Своих фантазий я соавтор…
I
Опять в саду скучал Евгений,
Как это было уж не раз…
Задумался о смысле жизни,
И о значенье многих фраз.
Хоть не любил, но он умел
И лицемерить, льстить и врать…
Но выделяться он не смел,
Чтоб не нарушить эту стать.
Над головою звёзды пели,
Не слышны больше птичьи трели,
А наш Онегин траур носит
По молодости, что в миг уходит,
И по свободе обвенчальной,
Что душу молвит обручальной.
II
Долг чести, разума светает
Идти по свету заставляет.
Отнюдь не сердца глас главенен,
А «общий» гул – благословенен.
Он должен быть благочестивым,
Завидным мужем, верным сыном,
Не богохульствовать, не лгать
(Ну только если ублажать
То лишь красиво сочинять)
И мужеложство – это грех
Ведь он женатый человек!
Служить уже не модно стало-
По балам всем ведь шастать надо
(Хотя и всем уже достало!).
III
Какой там всем! Уж право, нет…
Мадамы, шашни – высший свет!
И я считаю, очень верно,
Что это блажь, хотя, наверно,
Не вбить в головки юных дам,
Что где здесь ложь, а где обман.
Они чуть выйдя из пеленок,
Как лани юный оленёнок
Из колыбели на балы-
И только этим заняты.
А молодые люди нынче
От дам ушли, увы не длинче:
Столы завалены парфюмом-
Умы запудрены триумфом.
IV
Итак, простите вы меня
Не возлагайте на себя
Те думы что я здесь пишу
Сворачивая мишуру…
…………………………..
…………………………..
…………………………..
…………………………..
…………………………..
…………………………..
…………………………..
…………………………..
…………………………..
…………………………..
V
Скучал по Ленскому Евгений
И думал, думал словно гений
Решал смертельную задачу,
Надеясь только на удачу.
И он под кронами ветвей
Раздумий полон. А Морфей
Настигнуть вроде бы собрался,
Но лишь дыхнул и вновь убрался.
Умом Онегин понимал,
Что это грех, но он желал
Быть рядом с ним сейчас, повсюду,
И пусть Татьяна бьёт посуду!
А он собравшись в тот же час
Поедет к Ленскому сейчас.
VI
А в это время в старом доме,
Где Ольга грезила о море,
Случилась сцена не простая,
Со стороны нам наблюдая:
Глазами жёсткими смотрела
И била больно, и сумела
Пронять поэта до глубин,
И он упал под сень рябин.
Ведь он любовью ослеплён
К ногам той пал, сражённый он.
Его топтали и сжигали,
Словами резкими кидали.
Душа поэта не стерпела-
Капелью слёзной заревела.
VII
И в это самое мгновенье
Онегин вышел как виденье…
Подняв Владимира с колен,
Обняв, увёл в свой сладкий плен…
А вы подумали про что?
Он просто подержать, вы что!
Онегин наш не идеален,
Но и к делам таким лоялен.
Он лишь как друг его поддержит,
«Ах, бедный Ленский! Как он нежен!»…
И беззащитен, и печален,
И ранен Ольгою, отчаен…
Оставим их наедине,
А то бывать иной беде…
VIII
Но удержаться не могу,
Не описав свою дугу:
О том, как Ленского люблю,
Он милый мой, его храню
Своею авторской рукой.
Но от любовных дел порой
Я не смогу сдержать устой.
В героях тоже есть душа
(И видит Бог – как хороша!),
И чувства запретить спеша
Я не могу. Я их люблю
И от любви не сберегу.
Но образ милого Володи
Хочу найти в своей природе…
IX
Вошёл Онегин в тихий дом
И дум печальных полон он…
«-Евгений, милый, где же был?
Ты что, совсем меня забыл?
Я извелася в пору вся-
Волнуюсь, всё же за тебя!»
«-Татьяна, не мозоль мне очи!
Я так устал – давай не ночью…»
Печально смотрит и глазами,
Стеклянно полными слезами,
Фигуру статную проводит,
Что девочку мою изводит…
Лишь только сядет у окна
И слез не сдержит уж она…
X
И лег Он на постели, млея,
И глаз сомкнуть уже не смея,
Он вспоминал, что было вече,
Как успокаивал долече…
Рука плечей коснулась лихо…
И шепот томный молвил тихо:
«- Ну, друг мой, право, не терзайся,
Забудь её и наслаждайся!
Я знаю, это тяжело,
И сердце уж не приняло…
Но соберись, Владимир Ленский!
Каков удар бы ни был резкий.
Ты молод, юноша строптивый,
В тебе играет глас игривый?..
XI
Но ты, пиит, так нежен боле
Мне жаль тебя, но я неволен
Тревогу сердца излечить
И с болью душу разлучить…»
Рука колено гладит нежно
Конечно, это не прилежно,
Но развратителя играть,
И между делом совращать,
Пока никто не собирался.
Онегин – только лишь игрался:
Он на ухо шептал красиво,
И слёзы высохли спесивы,
И в сердце что-то поднялось,
То незнакомое стряслось…
XII
Ведь тело нежное так близко,
И сладость губ… Ах, это низко!..
Но тЕпло манит, уж пожар!
Но ты в себе, не чуя жар.
Ты очень занят – весь страдаешь,
И от любви изнемогаешь.
А я… я от желания горю,
Но о другом лишь говорю…
А ты в неведеньи, мой Ленский,
Я буду мил – такой же мерзкий,
Такой язвительный, но верный,
Холодный, страстный и заветный…
И дружба наша нерушима
Всё остальное – разрешимо.
XIII
Я не могу разрушить дружбу,
Что нам обоим очень нужно,
Из-за какого-то желанья!
Так пусть останется мечтаньем!
Ведь мы сошлись: волна и камень,
Стихи и проза, лёд и пламень
Не столь различны меж собой.
Сперва взаимной разнотой
Уж мы друг другу были скучны;
Потом понравились; потом
Съезжались каждый день верхом
И вскоре были неразлучны.
И стали, уж признаюсь я,
От притяжения друзья.
XIV
Так вот желанье обуздаю,
Не выдам боле – я уж знаю,
Что лучше подержать в себе,
А воплощать – то лишь во сне…
И засыпаю, а в душе
Тревоги ясной фетише…
Мне не даёт покоя долго
Твой облик пред глазами – колко.
Рука потянется к штанинам,
Чтоб к удовольствия вершинам,
Мой грешный разум вознеся,
И хоть на время унеся,
Все мысли разом про тебя
(Надеясь, Таня у себя…).
XV
… Мой стон срывается на крик,
А пред глазами лишь твой лик…
И не хочу я прекращать,
Но этот грех не мне прощать.
Вдоль позвоночника стекает по спине
Вся дрожь. И разум словно вне
Уносит. Я в эйфории, боже…
«Ты мне на свете всех дороже…»
- Евгений, милый, ты кричал!
Неужто ты меня позвал?
И что случилось, не пойму?..
Онегин думал почему
Шаги не слышались ему…
…………………………..
XVI
И автор будто испугавшись,
Своих героев не спросив,
Уносит очи заметавшись
И смех сдержав в себе убив.
И как бы вовсе не хотела,
Но нити тянут моё тело
К любимому герою душу,
И уж запреты все нарушив,
Я только загляну в окно
(Чтоб не увидели никто…)
…………………………..
…………………………..
…………………………..
…………………………..
XVII
И кто бы мог подумать боле,
Что Ленский будто по неволе,
За подоконник свесив ноги
Смотрел на землю. Словно Боги
Не собирались пресекать-
Смертоубийству помешать.
Не знаю, Ленский, что сказать…
Хотя ведь я должна уж знать,
Что происходит изнутри-
В душе своей слезу сотри!
Ну что ты делаешь, поэт?
Убив себя, убив и свет,
Ты не найдёшь иной ответ.
Ты просто пьян, скажи уж честно!
Поверь, всего это прелестно!..
(…Хотя и капельку уж пресно…)
XVIII
И тут деревья зашуршали,
Всех птиц, кузнечиков согнали,
И вышел в свете фонарей
Неописуемый «злодей»…
- Владимир, бойся Бога, что же?
Ведь я ушёл, а ты всё то же?
А ну ка! Быстро прекращай!
Бутылки ты себя лишай,
Уж я иду к тебе, mon cher,
И разобью я твой фужер!
Онегин быстро сбросив негу,
Бежит по лестнице, как в небо.
Врываясь в комнату он видит,
Как Ленский мир весь ненавидит…
XIX
Он ненавидит даже Ольгу…
Она не стоит уж ни сколько,
Хотя бы капельки любви
Сего поэта до крови.
Владимир чувствует те руки,
Что так знакомы уж давно…
Его в кровать кладут и муки
Уходят с голосом, с вином…
Он смотрит на лицо просвета:
«Он так прекрасен мой Евгений…
И что-то жарко, будто летом…
Зачем нам свечи? Кто тут гений?..
И в темноте мне лучше стало…
А то от света всё устало…»
XX
И свет потушен… В чём же дело?
Евгений борется с собою…
Сейчас доступное то тело
Раскинуто перед тобою!
Пока раздумывал наш друг,
Другой, уж время не теряя,
Рукой провёл меж сложных дуг
Его штанов. Меж тем внимая,
Как тот не чувствует тепла,
А замолчал… Рука дошла
До стороны внутри бедра.
И тут Онегин уж очнулся
И понял: началась игра.
И пусть по пьяне – не беда!
XXI
Не растерявшись, зверски рыкнув,
Евгений бросился на друга.
Вся страсть проснулась в нём и, вскрикнув,
Володя отвечает… Мука…
Но губы встретились и тут,
Ворвавшись в страстный танец пут,
Те двое закружились в танце,
Забыв уж кто там был в румянце.
Поэта кровь уж вся в отрыве
Толкает в бездну на порыве…
Онегин, телом очень сильным,
Вжимает друга в «их» постель.
Полог, что был уж очень стильным,
Упал, разлив медовый эль…
XXII
Одежда сыплется как градом-
Уж не услышим мы ударов…
Дышать так хрипло и царапать
(Что значит – Господи! – не «трахать»!
А заниматься лишь любовью,
Преодолев в начале болью…).
Онегин входит очень резко,
И Ленский выгнулся дугой,
Кричит, метается так лестно-
Уж не увидит он покой!
Движенья полностью во внутрь,
Рука сжимает член в руке…
Младой поэт, разбив всю утварь,
Так гнётся, словно по дуге…
XXIII
Лопатки в изголовье бьют,
Тела возносятся всё выше…
Уже на грани… Оба льнут
К друг другу, чтобы быть поближе.
Ритмично, будто бы танцуя,
Вбиваясь в тело, наровя,
Ещё добиться поцелуя
В безумной страсти без огня.
И вот, протяжный стон в финале
Срывается в безумной крик.
В экстазе волны уж поймали…
О, как прекрасен этот миг!
Обнявшись так и пролежали,
Уснув, в объятиях мечтали…
Часть 2.
I
За горизонтом солнце встало
Так медленно уж будто бы устало…
И осветив двоих на ложе,
Лежавших, будто бы вельможи,
Их лица осветив прям в очи,
И разбудив их после ночи.
Очнувшись, начал понимать,
И вот, с похмелья застонав,
Воззрился Ленский на кровать.
И закричал, на пол упав.
Воспоминания проворно
Мелькали пред глазами живо…
И ярость стала не притворна,
И злость возникла не игрива…
II
- Евгений, как же понимать?
Ты что, воспользовался мною?
Не мог желанно я внимать
Тем ласкам, словно бы игрою…
Ты опьянил меня, предатель!
Когда то другом называл…
А ты гляди каков приятель!..
Я ныне на дуэль взывал!
Онегин был уже готов
И смело отвечал он ровно:
- Уж нет, Владимир, дам отказ
И пусть я опозорен буду!
Я не хочу, как только дан приказ
Стрелять в тебя. Я не забуду…
III
- Не смей! Не говори мне боле!
Не сыпь на рану больше соли!
Мне честь дороже всяких ласк…
Стреляемся! Я приглашаю вас!
- Опомнись, Ленский, не спеши!
И вспомни то, что было вече…
Ты сам, ты первый… - Не смеши!
Всё врёшь! Ведь оправдаться легче…
И тут, онегинский кулак
В скулу ударил только так:
- Я думал, ты уж не ребёнок,
А ты как будто из пелёнок!
Чуть что – то сразу пистолеты,
И даже не узнав ответы!..
IV
Тебе не стыдно утверждать,
Что это я тебя растлил?
Хотя… и должен я признать,
Что я, отнюдь, не столько пил…
Я так давно тебя желал…
Но никогда бы я не стал
Заставив, волю надломив…
Но ты все осторожности убив,
Вчера меня завёл не в шутку,
И ты желал, и не минутку
Ты мне так страстно отвечал,
Моё же имя так кричал!
Но что ж теперь? Всё это я?
Отлично обвинил меня!..
V
Как жилка бьётся на виске,
Глаза блестят от слёз уже…
Смотрел Евгений на поэта:
То мальчик был, не видел света…
Испуг читал в его очах,
В которых свет чуть не зачах.
И тут подумал: «Больно сильно
Я повышал свой тон. Обидно,
Что совесть здесь грызёт меня-
Ведь уж не я ему судья!..»
А Ленский попросту молчал,
В ответ тирад не отвечал…
А лишь подумал о дуэли:
«Всё отменю! Всё надоело!»
VI
И автор, здраво рассуждая,
Вам заявляет: нет дуэли!
Зачем им умирать, стреляя
В друг друга пулями задели?
Хоть Ленский молод – он умён,
Остынув, извинит, конечно…
Но что же дальше не в домёк?
Любовь? Слова, что так небрежны?
Всё это сладко очень-очень,
И так банально до нельзЯ!
Пред вами вымысел окончен…
(Но расскажу я вам друзья,
Что будет дальше - так и быть! -
И как герои будут жить. )
VII
Онегин не бросал Татьяну.
Да-да, я тоже бы хотела,
Чтобы ушёл. Но я не стану
Вам врать,
Что-либо изменять в истории я не посмела.
Но здесь, конечно, всё не чисто:
Измены были регулярны.
И нам бальзамом и лучисто:
Онегин с Ленским были парой.
И чем секретнее, тем паче-
И есть интрига, и пикантность
В покрове ночи иль на даче,
И к чёрту света элегантность!
(…И ведь Татьяна знать могла,
Была б немножечко умна…)
VIII
В последних строфах заключаю
О том, что очень я люблю:
И о симпатии вещаю
К своим героям. Лишь молю,
Чтобы осталось так и впредь,
Как написала навсегда.
Ведь что изменится воспеть
Могу и не успеть – беда!
Ведь страсти – тем они и лучше,
Когда в секрете и в тени.
Чем больше знают – это хуже:
Пусть только двое, лишь они.
За сим я заключу венец
Поэме этой на конец.
Эпилог
Возможно, вы уж посчитали
(Однако, всё же прочитали),
Что Пушкин был здесь осрамим,
Но это ложь. Меня простим,
За просто сложенные рифмы,
Переписав все алгоритмы
Онегина сюжеты-трели
Я изменила с колыбели.
Не много лет ведь мне, отнюдь,
Всего лишь подражаю чуть…
И на поэта посягнуть
Я не хотела – в этом суть.
Всего фантазия взыграла,
В крови вся страсть уж закипала…
И в это вылилось оно:
Уж подвернулось мне перо.
А тем, кто очень возмущён,
Или сюжетом чуть смущён,
Хочу сказать я пару слов:
Во-первых, я не пустослов.
Сюжет написан между строк
У Пушкина с намёком толк.
Я лишь, увидев, написала
И в этом – ох! – не прогадала!
Уж очень нежна эта дружба…
Да вы увидели, что нужно-
В стихах моих грешных и мыслях,
Что это правда во всех смыслах.
Ну, во-вторых, мои друзья,
В мораль заткнуться вам нельзя!
Вы расширяйте кругозор:
Устои старые – позор!
А в-третьих, коль уж дочитали,
Вам нравилось и вы желали,
Всё продолжали узнавать
И чем закончится мечтать…
А значит, скрыто в вас то нечто
Такое странное… И вечно,
Вам не дающее покоя,
И вы боитесь, что иное,
Такое пошлое, чужое,
Вас поглотит и не отпустит,
Но это чушь. Оно лишь спустит
Такое тайное желанье
И воплотит твои мечтанья.
Я здесь пишу не просто так,
Но смысла не поймёт простак…
Я не вербую «ненормальных»,
Не насмехаюсь над моралью,
А лишь свободу предлагаю,
А не разврат провозглашаю.
И я заканчиваю мысль
Такими строками, в них смысл:
Ведь в том, что пишется не в лад
Глубокий замысел зачат.
И я прощаюсь с вами, други,
Как закадычные подруги…
«С любовью оставляю, Автор»
Своих фантазий я соавтор…